Новенькие в Тибидохсе
Статус: отыгрыш не начат
В резиденции мрака с самого утра неспокойно. Все метушатся, куда-то собираются... А причина этому - очередной каприз Арея, а именно то, что ученики мрака должны лететь в Тибидохс. Наложив на Мефа, Даф, Нату, Чимоданова и Мошкина другую личину, он выдал им перстни и отправил в школу для трудновоспитуемых волшебников Тибидохс.
Тем временем, о том, что ученики мрака отправляются в Тибидохс, Даф была вынуждена доложить Эссиорху. Сам Эссиорх должил Троилу и пошло поехало... В конце концов, в Тибидохс, чтобы следить за учениками мрака были отправлены Ирка и Багров. Одиночке была изменена личина, Багрову же это было не нужно, ведь он и так маг.
В Тибидохсе с самого утра неспокойно. Никто не обращает внимания на уроки, не смотря на все усилия преподавателей. Весь пятый курс с нетерпением ожидает прилета новых учеников (откуда пятый курс об этом узнал до сих пор не известно).
Когда ученики мрака прилетают на Буян, начинается переполох. Все желают как можно быстрее увидеть новеньких. В Мефодия, Чимоданова, Мошкина и Багрова уже влюблена добрая половина школы, другая же половина предпочла Нату, Даф и Ирку. Ната начинает злиться. А все потому, что выдав ученикам мрака перстни, Арей времено заблокировал их силы, следовательно Ната не могла влюблять в себя парней, просто слегка улыбнувшись, Чимоданов не мог оживлять человечков, а Мошкин управлять водой и огнем. Силы остались только у Мефодия и Дафны, ведь заблокировать их Арей физически не мог.
Мефодий, Дафна и Ирка были определы на светлое отделение, остальные же на темное. Новенькие потихоньку осваиваются. Бейбарсов с недоверием присматривается к Багрову, но о том, что Матвей некромаг, пока не догадывается. Ирка сразу нашла родную душу в Тане, девушки быстро сближаются. Ната нашла общий язык с Гробыней, Мефодий случайно заговаривает с Ягуном и не проходит и пары минут, как они уже считают себя чуть ли не наилучшими друзьями. Мошкин, на свое и всеобщее удивление, не был таким робким и бустро нашел себя приятеля - Шурасика. Ну, а оставшийся Чимоданов увидел родную душу в Семь-Пень-Дыре.